Именем Российской Федерации
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 19 апреля 2010 г. N 8-П
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, В.Г. Стрекозова, В.Г. Ярославцева,
с участием представителя гражданина Р.В. Кудаева - адвоката М.С. Абубакарова, представителя гражданина Ф.Р. Файзулина - адвоката Ю.А. Костанова, представителя гражданина А.И. Шаваева - адвоката Т.Н. Псомиади, постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации А.Н. Харитонова, представителя Совета Федерации - доктора юридических наук Е.В. Виноградовой, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.В. Кротова,
руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 74, 86, 96, 97, 99, 101, 102 и 104 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,
рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 УПК Российской Федерации.
Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан Р.Р. Зайнагутдинова, Р.В. Кудаева, Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова, А.И. Шаваева и запрос Свердловского областного суда. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителями положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Заслушав сообщение судьи-докладчика Ю.М. Данилова, объяснения представителей сторон, выступление приглашенного в заседание представителя от Генерального прокурора Российской Федерации - Т.А. Васильевой, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации
1. Федеральным законом от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму» в статью 30 «Состав суда» УПК Российской Федерации, а именно в пункты 2 и 3 ее части второй, был внесен ряд изменений, в соответствии с которыми из числа уголовных дел, которые по ходатайству обвиняемого могут рассматриваться судом в составе судьи федерального суда общей юрисдикции и коллегии из двенадцати присяжных заседателей, исключаются дела о преступлениях, предусмотренных статьей 205 «Террористический акт», частями второй - четвертой статьи 206 «Захват заложника», частью первой статьи 208 «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем», частью первой статьи 212 «Массовые беспорядки», статьями 275 «Государственная измена», 276 «Шпионаж», 278 «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти», 279 «Вооруженный мятеж» и 281 «Диверсия» УК Российской Федерации, и рассмотрение таких дел осуществляется судом в составе коллегии из трех судей федерального суда общей юрисдикции.
Конституционность Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ в указанной части и, соответственно, конституционность положений пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации в редакции данного Федерального закона оспаривается гражданами Р.Р. Зайнагутдиновым, Р.В. Кудаевым, Ф.Р. Файзулиным, А.Д. Хасановым и А.И. Шаваевым, обвиняемыми в совершении тяжких и особо тяжких преступлений.
Свердловский областной суд просит проверить конституционность части второй статьи 325 УПК Российской Федерации, предусматривающей, что уголовное дело, в котором участвует несколько подсудимых, рассматривается судом с участием присяжных заседателей в отношении всех подсудимых, если хотя бы один из них заявляет ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом в данном составе.
1.1. Гражданам Р.В. Кудаеву и А.И. Шаваеву наряду с другими 56 лицами было предъявлено обвинение в совершении ряда преступлений, в том числе таких особо тяжких преступлений, как террористический акт с применением огнестрельного оружия, совершенный организованной группой, повлекший иные тяжкие последствия (часть третья статьи 205 УК Российской Федерации), и активное участие в вооруженном мятеже (статья 279 УК Российской Федерации).
Судья Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики Постановлением от 25 марта 2008 года удовлетворил ходатайство 34 обвиняемых, в том числе Р.В. Кудаева, о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и отказал в удовлетворении ходатайства о его рассмотрении коллегией из трех профессиональных судей, заявленного другими 24 обвиняемыми, в том числе А.И. Шаваевым. Впоследствии по ходатайству стороны обвинения Постановлением судьи Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики от 20 февраля 2009 года уголовное дело в целом было направлено для рассмотрения судом в составе трех судей федерального суда общей юрисдикции с указанием на то, что уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 205 и 279 УК Российской Федерации, в силу части второй статьи 30 УПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ) не подлежат рассмотрению судом с участием присяжных заседателей.
Как утверждают Р.В. Кудаев и А.И. Шаваев, оспариваемое ими нормативное регулирование - по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, - не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 20 (часть 2), 32 (часть 5), 47, 55 и 64, поскольку фактически лишает их права на допускаемый Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации выбор законного состава суда, в том числе с участием присяжных заседателей, не только в отношении преступлений, дела по которым исключены Федеральным законом от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ из подсудности суда с участием присяжных заседателей, но и в отношении других вменявшихся им по совокупности преступлений, которые по-прежнему относятся к предмету рассмотрения суда с участием присяжных заседателей.
1.2. По завершении предварительного следствия уголовное дело по обвинению граждан Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова и других в совершении ряда особо тяжких преступлений, в том числе в приготовлении к насильственному захвату власти и насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации (часть первая статьи 30 и статья 278 УК Российской Федерации), было направлено в суд. В удовлетворении заявленных ими 29 декабря 2008 года ходатайств о рассмотрении данного уголовного дела судом с участием присяжных заседателей было отказано Постановлением судьи Верховного суда Республики Татарстан от 29 января 2009 года со ссылкой на то, что согласно пунктам 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ) уголовные дела о преступлении, предусмотренном статьей 278 УК Российской Федерации, из подсудности суда с участием присяжных заседателей исключены.
Гражданину Р.Р. Зайнагутдинову, обвиняемому в совершении ряда преступлений, в том числе в приготовлении к такому особо тяжкому преступлению, как совершение террористического акта в составе организованной группы (часть первая статьи 30 и пункт «а» части второй статьи 205 УК Российской Федерации), Постановлением следователя от 12 марта 2009 года со ссылкой на Федеральный закон от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ было отказано в удовлетворении ходатайства о рассмотрении его уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. Постановлением от 14 апреля 2009 года судья Верховного суда Республики Башкортостан назначил дело к рассмотрению судом в составе коллегии из трех профессиональных судей.
Как утверждают заявители, в результате применения в их делах пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ они - в нарушение статей 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 20 (часть 2), 32 (часть 5), 45, 47, 55 и 64 Конституции Российской Федерации - были лишены права на рассмотрение уголовных дел судом с участием присяжных заседателей.
1.3. В производстве Свердловского областного суда находится уголовное дело по обвинению ряда граждан в совершении преступлений, включая предусмотренные статьями 209 «Бандитизм» и 210 «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)» УК Российской Федерации, по совокупности.
23 июля 2009 года судьей Свердловского областного суда было проведено предварительное слушание, в ходе которого часть обвиняемых заявили ходатайства о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, мотивируя свое требование ссылкой на пункт 2 части второй статьи 30 и пункт 1 части третьей статьи 31 УПК Российской Федерации, в соответствии с которыми по ходатайству обвиняемого рассмотрение уголовных дел об указанных преступлениях осуществляется судом с участием присяжных заседателей. Однако другие обвиняемые выразили несогласие с рассмотрением дела судом с участием присяжных заседателей, в том числе в связи с намерением воспользоваться правами и преимуществами, которые могут быть им предоставлены по досудебному соглашению о сотрудничестве, предполагающему принятие судебного решения в особом порядке в соответствии с главой 40.1 УПК Российской Федерации.
По мнению Свердловского областного суда, часть вторая статьи 325 УПК Российской Федерации, требующая рассмотрения уголовного дела, в котором участвует несколько обвиняемых, судом с участием присяжных заседателей в отношении всех этих обвиняемых, если хотя бы один из них заявил соответствующее ходатайство, и не позволяющая тем самым другим обвиняемым реализовать предусмотренное частью второй статьи 30 УПК Российской Федерации право на рассмотрение их дела судом в ином составе, нарушает гарантированные Конституцией Российской Федерации равенство всех перед законом и судом (статья 19, часть 1), право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статья 45, часть 2), а также осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (статья 123, часть 3).
1.4. Как следует из статей 74, 96, 97, 101 и 102 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение только по предмету, указанному в жалобе гражданина на нарушение его конституционных прав и свобод или в запросе суда, в отношении тех законоположений, конституционность которых подвергается сомнению в обращении и которые применены или подлежат применению в конкретном деле. В силу данных требований предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу являются:
пункты 2 и 3 части второй статьи 30 УПК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 321-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму») - в той части, в какой уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 205 «Террористический акт», 278 «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти» и 279 «Вооруженный мятеж» УК Российской Федерации, исключаются из подсудности суда с участием присяжных заседателей и передаются на рассмотрение суда в составе трех профессиональных судей;
часть вторая статьи 325 УПК Российской Федерации, предусматривающая, что уголовное дело, в котором участвует несколько подсудимых, рассматривается судом с участием присяжных заседателей в отношении всех подсудимых, если хотя бы один из них заявляет ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом в данном составе.
Поскольку жалобы граждан Р.Р. Зайнагутдинова, Р.В. Кудаева, Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова и А.И. Шаваева и запрос Свердловского областного суда касаются одного и того же предмета, а именно находящихся во взаимосвязи положений пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 УПК Российской Федерации, устанавливающих подсудность уголовных дел суду с участием присяжных заседателей и право обвиняемого быть судимым таким судом, Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона «О Конституционном суде Российской Федерации», соединил дела по этим обращениям в одном производстве.
2. Право каждого на судебную защиту его прав и свобод как основное неотчуждаемое право человека закреплено в статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, оно признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации и реализуется на основе принципа равенства всех перед законом и судом (статья 17, части 1 и 2; статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации).
Конкретизируя гарантии права на судебную защиту в соответствии с общеправовыми принципами справедливости и равенства, Конституция Российской Федерации устанавливает, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом (статья 118, часть 1), судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (статья 120, часть 1), каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (статья 49, часть 1), и никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (статья 47, часть 1).
Приведенные положения Конституции Российской Федерации корреспондируют предписаниям международно-правовых актов о независимом, беспристрастном и законном суде (пункт 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах) и о праве каждого при предъявлении ему любого уголовного обвинения на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Эти предписания, как указано в резолюции Res (2002) 12 Комитета Министров Совета Европы от 18 сентября 2002 года «Учреждение Европейской комиссии по эффективности правосудия», обязывают государства - члены Совета Европы создавать и поддерживать такую судебную систему, которая обеспечивает рассмотрение дел независимым, беспристрастным и компетентным судом, способным эффективно осуществлять свои полномочия (пункт «i» статьи 1 раздела II).
2.1. Конституция Российской Федерации, закрепляя право граждан Российской Федерации участвовать в отправлении правосудия (статья 32, часть 5), предусматривает применительно к уголовному судопроизводству и форму такого участия - в качестве присяжных заседателей, что вытекает из ее статей 47 (часть 2) и 123 (часть 4), согласно которым в случаях, предусмотренных федеральным законом, обвиняемый в совершении преступления имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Таким образом, в силу Конституции Российской Федерации суд с участием присяжных заседателей выступает в качестве законного суда в смысле ее статьи 47 (часть 1) по тем уголовным делам, которые отнесены к его компетенции федеральным законом.
Право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей не относится к числу основных прав, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения. По смыслу статьи 47 (часть 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 123 (часть 4), данное право - в отличие от права на независимый и беспристрастный суд или презумпции невиновности - не входит в основное содержание (ядро) конституционного права на судебную защиту, которое не подлежит изменению иначе как в порядке, установленном Конституцией Российской Федерации (статья 64 Конституции Российской Федерации), а выступает в качестве одной из его возможных процессуальных гарантий, предоставляемых на основе дискреционных полномочий федерального законодателя в соответствии со статьями 71 (пункты «в», «г», «о»), 118 (часть 3) и 128 (часть 3) Конституции Российской Федерации.
Общепризнанные принципы и нормы международного права также не включают право на суд присяжных в число обязательных составных элементов права на справедливое правосудие. Не рассматривают его как охраняемое Конвенцией о защите прав человека и основных свобод ни Европейский Суд по правам человека, ни - ранее - Европейская Комиссия по правам человека, которая признавала жалобы на отказ в праве на суд присяжных несовместимыми ratione materiae с ее положениями (решения о приемлемости жалоб от 10 октября 1980 года «X. и Y. против Ирландии», от 9 мая 1989 года «Кэллэгэн (Callagan) и другие против Соединенного Королевства», от 6 июля 1992 года «Макмаллен (McMullen) против Ирландии», от 28 февраля 1996 года «Мэлоун (Malone) против Соединенного Королевства» и «Маклафлин (McLoughlin) против Ирландии»).
По мнению Европейского Суда по правам человека, при наличии в системе уголовной юстиции конкретного государства суда с участием присяжных принцип справедливого судебного разбирательства, по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не предполагает при предъявлении уголовного обвинения обязательного признания права на такой суд (решения о приемлемости жалоб от 17 сентября 2002 года «Климентьев против России», от 9 декабря 2004 года «Моисеев против России», от 19 октября 2006 года «Косицын против России», от 5 февраля 2007 года «Рожков против России»).
2.2. Таким образом, суд с участием присяжных заседателей, будучи одной из процессуальных форм осуществления уголовного судопроизводства, не является обязательным условием обеспечения судебной защиты прав и свобод человека и гражданина. Рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей признано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П особой и необходимой уголовно-процессуальной гарантией судебной защиты, прямо предусмотренной самой Конституцией Российской Федерации в статье 20 (часть 2) лишь в отношении обвиняемого в преступлении, за совершение которого федеральным законом устанавливается исключительная мера наказания - смертная казнь.
Разъясняя данное Постановление, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 19 ноября 2009 года N 1344-О-Р пришел к выводу, что в Российской Федерации в настоящее время действует конкретизирующий закрепленные Конституцией Российской Федерации гарантии права на жизнь комплексный мораторий на применение смертной казни, сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни и сложился легитимный конституционно-правовой режим, в рамках которого - с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, - происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, т.е. на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации. Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации подтвердил, что введение суда с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации не открывает возможность применения смертной казни, в том числе по обвинительному приговору, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей.
Соответственно, в контексте действующего правового регулирования положения федерального законодательства о смертной казни как виде уголовного наказания, процедурах его назначения и исполнения в настоящее время применяться не могут, и на федерального законодателя более не возлагается обязанность обеспечивать обвиняемому в качестве гарантии судебной защиты права на жизнь возможность быть судимым судом с участием присяжных заседателей.
3. Как следует из статей 47 (часть 2) и 123 (часть 4) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункты «в», «г», «о»), 118 (часть 3) и 128 (часть 3), определение категорий уголовных дел, подсудных суду с участием присяжных заседателей, равно как и изменение ранее установленной подсудности относятся к компетенции федерального законодателя.
Вместе с тем дискреция федерального законодателя в регулировании реализации права на доступ к правосудию и права на законный суд, в том числе с участием присяжных заседателей, не является абсолютной и не освобождает его от обязанности не допускать - при обеспечении вытекающего из Конституции Российской Федерации принципа справедливого судебного разбирательства - ограничений конституционного права на судебную защиту и осуществлять правовое регулирование подсудности уголовных дел с учетом принципа правовой определенности. При этом он должен учитывать, что, по смыслу статей 20 (часть 2), 32 (часть 5), 47 (часть 2) и 123 (часть 4) Конституции Российской Федерации, судопроизводство с участием присяжных заседателей, в котором не профессиональный судья, а коллегия присяжных самостоятельно принимает решение по вопросу о виновности подсудимого, имеет особую конституционно-правовую значимость и, во всяком случае, не допускает произвольный и необоснованный отказ законодателя от этой формы судопроизводства, непосредственно определенной Конституцией Российской Федерации применительно к защите права на жизнь как базового для реализации всех иных конституционных прав, при рассмотрении дел по тем конкретным составам преступлений, где она уже предусмотрена.
Конкретизируя конституционные предписания о суде с участием присяжных заседателей как законном составе суда по уголовным делам об определенных категориях преступлений и отказываясь по другим делам от этой формы судопроизводства, федеральный законодатель не вправе при установлении перечня уголовных дел, подсудных суду с участием присяжных заседателей, нарушать требования справедливости и равенства перед законом и судом и действовать произвольным и дискриминационным образом.
3.1. Само по себе изменение регулирования подсудности уголовных дел суду с участием присяжных заседателей не ограничивает доступ к правосудию и не затрагивает существо права на законный суд, равно как рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей не является непременным условием реализации права на судебную защиту как основного и неотчуждаемого права, гарантируемого Конституцией Российской Федерации, а именно статьей 46 во взаимосвязи со статьями 15 (часть 4), 17, 47, 118 и 123, а также со статьей 20 (часть 2) по ее смыслу в условиях действующего в Российской Федерации моратория на смертную казнь, и статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее официальном истолковании Европейским Судом по правам человека.
Из этого вытекает, что изменение подсудности уголовных дел суду с участием присяжных заседателей не может рассматриваться как ограничение права на судебную защиту: дифференциация процессуальных форм судебной защиты обусловливается обязанностью государства обеспечивать эффективность способов правовой защиты, а не указанными в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации конституционно значимыми целями охраны основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Вместе с тем законодательное определение компетенции суда с участием присяжных заседателей не должно сопровождаться нарушением прав и свобод человека и гражданина, а также конституционных гарантий этих прав и свобод. На исключение таких нарушений ориентируют правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации относительно пределов допустимых ограничений прав и свобод человека и гражданина на основе предписаний статьи 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации. Согласно этим правовым позициям ограничение законом основных прав человека возможно лишь при сохранении существа и реального содержания права и обеспечении соразмерности ограничения конституционно признаваемым целям.
Так, в Постановлении от 30 октября 2003 года N 15-П указано, что в случаях, когда конституционные нормы позволяют законодателю установить ограничения закрепляемых ими прав, он не может осуществлять такое регулирование, которое посягало бы на само существо того или иного права и приводило бы к утрате его реального содержания. При допустимости ограничения права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо конституционного права, т.е. не ограничивают основное содержание соответствующих конституционных норм.
3.2. По смыслу статьи 46 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 15 (часть 4) и 17 (часть 1), а также со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, одним из неотъемлемых свойств права на судебную защиту и необходимым условием справедливого судебного разбирательства является право на объективный суд, предполагающее отсутствие предубеждения и пристрастности судей. Поэтому федеральный законодатель при осуществлении соответствующего правового регулирования в целях обеспечения эффективности судебной власти и способности судебной системы реально гарантировать право каждого на справедливое судебное разбирательство компетентным, независимым и беспристрастным судом должен исходить из того, что принципиальное требование беспристрастности суда распространяется как на профессиональных судей, так и на входящих в состав суда присяжных заседателей.
По мнению Европейского Суда по правам человека, беспристрастность суда в контексте статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод находится на первом месте (Постановление от 26 октября 1984 года по делу «Де Кюббер (De Cubber) против Бельгии»); принципы независимости и беспристрастности распространяются равным образом как на профессиональных судей, так и на присяжных заседателей (Постановление от 23 апреля 1996 года «Ранли (Remli) против Франции»); любой суд, включая суд с участием присяжных, должен быть беспристрастным как с субъективной, так и с объективной точки зрения (Постановление от 9 мая 2000 года «Сэндер (Sander) против Соединенного Королевства»).