Постановление Конституционного Суда РФ от 13.06.1996г. N 14-П - Особое мнение судьи Витрука Н.В.

Заявителем, гражданином В.В. Щелухиным, в отношении которого возбуждено уголовное дело по обвинению в ряде преступлений и содержащегося под стражей в качестве меры пресечения, оспаривается правило, содержащееся в части пятой статьи 97 УПК РСФСР, согласно которому время ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела при исчислении срока содержания обвиняемого под стражей в качестве меры пресечения не учитывается. По мнению заявителя, указанная уголовно-процессуальная норма не соответствует статьям 2, 17, 22, 45 и 55 Конституции Российской Федерации.

Оспариваемая норма была введена законодателем в УПК РСФСР не случайно. На практике все больше стали возникать уголовные дела с большим количеством обвиняемых и совершенных ими преступлений (бандитизм, грабежи, изнасилования, экономические преступления и другие формы организованной, профессиональной преступности), наказания за которые связаны с длительными сроками лишения свободы и смертной казнью. Фиксированные сроки содержания под стражей в качестве меры пресечения оказались нереальными. Поэтому законодатель практически удлинил их для производства собственно следственных действий, введя правило части пятой статьи 97 УПК РСФСР. Фиксированные сроки содержания под стражей на предварительном следствии с включением в них и ознакомление с материалами дела создавало реальную возможность злоупотребления правом на ознакомление с материалами уголовного дела, когда обвиняемые умышленно затягивали этот процесс. Ясно, что истечение фиксированного срока содержания под стражей в отношении лица, обвиняемого в ряде серьезных преступлений (убийства, грабежи, насилия и др.), и автоматическое освобождение такого лица из-под стражи ставит под серьезную угрозу интересы и права потерпевших, свидетелей, общества в целом (лицо может скрыться, совершить новое преступление, оказывать негативное воздействие на свидетелей, самих потерпевших). Таким образом, возникло реальное противоречие интересов следствия, обвиняемых и потерпевших. Указанное противоречие интересов было частично снято законодателем введением правила части пятой статьи 97 УПК РСФСР.

Вопрос о достаточности или избыточности содержания под стражей - скорее вопрос целесообразности применения уголовно-процессуальной нормы, а не ее содержания. С точки зрения гармонии интересов всех участников уголовного процесса законодатель исходил из того, что групповое преступление (бандитизм и др.) осуществляется коллективно на основе принципа «разделения труда», когда каждый участник выполняет свою роль и подчас выпадение хотя бы одного звена нарушает всю систему. Поэтому в интересах объективного, полного и всестороннего расследования такого рода сложных дел, что в полной мере соответствует интересам и правам потерпевших, свидетелей, необходимо содержание под стражей всех членов группового преступления в качестве меры пресечения на предварительном следствии. Поэтому нельзя говорить о «произвольном аресте» всех обвиняемых, кроме тех, кто злоупотребляет процессуальным правом на ознакомление с материалами дела. При таком подходе правило, содержащееся в части пятой статьи 97 УПК РСФСР, не нарушает требований статей 17 и 22 (часть 1) о праве на свободу личности. Более того, установление в УПК РСФСР подобного правила соответствует требованиям части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации, говорящей о том, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, равно как и требованиям части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина допустимы в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Выпуская на свободу до суда лицо, обвиняемое в серьезных преступлениях, за совершение которых грозит лишение свободы либо даже смертная казнь, мы ставим под серьезную угрозу возможность свершения в будущем самого правосудия и осуществление прав, свобод и законных интересов не только потерпевших, свидетелей, но и других лиц (где гарантия, что такое лицо не совершит нового преступления). Поэтому мнение об избыточности, чрезмерности, неадекватности социально-правовым целям правила, содержащегося в части пятой статьи 97 УПК РСФСР, есть явное преувеличение.

Право на судебную защиту прав и свобод, на судебное обжалование решений и действий (или бездействия) любых органов, общественных объединений, должностных лиц (статья 46 Конституции РФ) не знает исключений, поэтому на любой стадии предварительного расследования по уголовному делу возможно обжалование действий (бездействия) соответствующих должностных лиц, в том числе законности и обоснованности ареста и содержания обвиняемого под стражей в качестве меры пресечения. Никто не лишал права обвиняемых на судебное обжалование содержания под стражей в момент объявления расследования законченным. Суд вправе принять особое решение по данной жалобе. Вынесение дополнительного решения со стороны компетентных должностных лиц (следователя, прокурора) для продолжения содержания под стражей обвиняемых, в отношении которых расследование уголовного дела закончено и об этом им объявлено, не требуется в силу прямого действия правила части пятой статьи 97 УПК РСФСР.

Ныне действующие правила УПК РСФСР о фиксированных сроках предварительного расследования в совокупности с правилом, содержащимся в части пятой статьи 97 УПК РСФСР, не в полной мере снимают реальные противоречия интересов участников уголовного процесса на основа действия принципа его состязательности. Практически Конституционный Суд констатировал наличие противоречий интересов различных участников предварительного следствия, ряд несовершенств в их снятии ныне действующими процессуальными средствами. Но дело в том, что только законодатель вправе изменять, совершенствовать отдельные нормы в их системном представлении.

На наш взгляд, вопрос об исключении стадии ознакомления с материалами дела из процесса предварительного расследования либо о включении в него не имеет конституционно-правового аспекта, так как данный вопрос предварительного следствия, в том числе и более общий вопрос о фиксированных сроках предварительного расследования по уголовному делу, не нашел разрешения в Конституции Российской Федерации. С точки зрения конституционного регулирования сочетание различных видов интересов участников уголовного процесса модель, избранная законодателем в ныне действующем УПК РСФСР, наиболее полно отвечает потребностям сегодняшнего дня, учитывает резко изменившуюся криминогенную ситуацию, связанную с появлением и ростом профессиональной, организованной преступности. Эта модель, естественно, может быть улучшена, усовершенствована для достижения социально полезных целей, для объективного, полного, всестороннего расследования уголовных дел, успешной борьбы с преступностью. Но диктуется это принципом целесообразности, но не неконституционностью одного из звеньев действующей модели уголовного процесса. Оспариваемое правило есть частный случай досудебного уголовного процесса, который искусственно поднят на уровень конституционной проблемы. Это находит косвенное подтверждение в самом Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу, когда он, признав часть пятую статьи 97 УПК РСФСР не соответствующей Конституции Российской федерации, ее статьям 17, 22 (часть 1), 46 (часть 1), 55 (часть 3), продолжает признавать ее действие и в дальнейшем в течение шести месяцев. Это противоречит общим принципам конституционного права, а также части третьей статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», согласно которой «акты или отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу».

Обусловив изменение уголовно-процессуального закона шестимесячным сроком (что явно нереально, если учитывать конституционную процедуру принятия, изменения, дополнения федерального закона в Российской Федерации), нужно четко отдавать отчет в том, что при неисполнении этого пункта Постановления Конституционного Суда, последний через 6 месяцев выступит в роли законодателя, по существу явочным порядком изменит уголовно-процессуальный закон: ознакомление с материалами дела обвиняемого и его защитника автоматически будет включаться в фиксированные сроки предварительного расследования. Нельзя не задуматься о последствиях такого решения в условиях катастрофического некомплекта следственного аппарата, роста групповых дел, имеющей место практики злоупотребления обвиняемыми своими процессуальными правами и т.п.

На основании изложенного, прихожу к выводу, что рассматриваемое дело должно быть прекращено производством, так как вопрос, разрешаемый частью пятой статьи 97 УПК РСФСР, не получил разрешения в Конституции Российской Федерации и, самое главное, по своему характеру и значению не относится к числу конституционных. Он должен решаться законодателем с учетом принципа целесообразности в системном виде, что должно привести к совершенствованию действующей модели уголовного процесса, направленной на обеспечение конституционных прав и свобод личности, гармонии личных и общественных интересов, прав и интересов всех участников уголовного процесса, на достижение целей объективного, полного и всестороннего расследования уголовных дел и осуществления подлинного правосудия, без чего не мыслимо правовое общество и государство, приоритет прав и свобод человека и гражданина.